В скобках - монолог режиссера.
В квадратных скобках - примечания сценариста, которого все игнорируют.
^ Голос за кадром.

Полнометражный художественный фильм

"Начной Дазор"

Пролог.

Наше время.

[ По канонам Русского детектива, наша история начнется в подъезде, и как принято в подъезде вонючем и исписаном, во всех смыслах этого слова. По тем же канонам, мои коллеги (авторы классического российского детектива), обычно пускаются в пространные описания подъезда, рисунков на стенах и запахов. Они обсуждают с читателем психологические портреты жильцов, пытаясь узнать, что же за люди живут в этом подъезде... У нас будет просто подъезд. ]

У нас будет просто подъезд.

( Да, Миша просто подъезд, бюджет не железный! Лех, напиши "Динамо" на стене, спонсор все таки. Нет, ссать в углу для реалистичности не надо, и без вас реализмом пахнет. Мотор! )

В "просто" подъезд, вошел просто юноша, поправил очки и решительно вздохнув... остался на месте...
Его мозг напряженно работал: часть сознания выясняла, мужик он или тряпка, вторая часть искала доводы для первой.
В итоге обвинительная часть, отвергла все протесты защиты и юноша, повесив голову, ткнул на кнопку лифта.
^ Его звали Антонас Городецкис.
На самом деле, наш герой никакой не прибалт, просто в далекие довоенные времена, его дед - хитрый одесский еврей Мойша Городецкий, рассудив что евреев не любят ВСЕ, взял себе прибалтийскую фамилию, за что позже и поплатился...

(Но это долгая история, Машенька, и, если честно, мне тетя Сара ее еще не до конца рассказала. Да, Лех я тоже знаю много анекдотов про евреев... Нет, не надо. Сначала думай кто нам зарплату платит, а потом рассказывай! Да, да, именно ОН! Мотор!)

Нужная Антону квартира сверкала свеже-покрашеной деревянной дверью. Оттарабанив на звонке "Magic People Voodoo People", он ждал ответа... (6 дублей на звонок, какой ужас!)
- Кто? - вопрошала дверь.
- Да, это я, Антон, я от Илюхи.
- Пароль? - спросила бдительная дверь.
- Какой, нах пароль?
- Проходи, - дверь распахнулась и Антону предстал ее внутрений голос, рыжеволосый прыщавый парень лет восемнадцати. - Тебе, что надо то ?
- Да, почту взломать, проверить, изменяет или нет...
- А-а... это сделаем... Хотя сразу скажу, изменяет.
- А откуда ты знаешь?
- Мы, хакеры "такое" чувствуем. - С гордым видом произнес рыжий и направился в комнату.

Полчаса проведенные рядом с компьютером ввергли Антона в ужас. Она ему изменяла... И хотя, они даже ни разу не виделись, виртуальный роман поглотил Антона с головой. Она ему изменяла... Да еще с кем? С каким-то... из чата... Писала ему письма... Кошмар...

- А это у нас что?, - воскликнула рыжая голова. - Так они и сексом еще занимались!
- К-к-каким сексом?
- Виртуальным! Вот, смотри, это текст - как они на пляже, а этот - как в джакузи, а этот, вообще, на заводе по производству бытовых красителей!

(Раздался грохот стульев, сценарист в обмороке... дубль два! Мотор...)

Каждая фраза, все больше загоняла душу Антохи под сверкающий паркет квартиры.

- Слыш, Антоха, дай я сохраню и почитаю? Пожалуйста.
- Нет! Удаляй все! Не хочу ее больше видеть!, - он с трудом сдерживал слезы...
- Э-э-э, за "удаляй" у нас статья, управление "К" примет, - Рыжий, конечно, приврал, но эта переписка не давала ему покоя. Он мечтал о том, когда никого не будет дома, он откроет эти файлы и....

(Эй-эй уберите камеру! Еще этого нам нехватало!
Да, я понимаю, Миша, что тебе рыженькие нравятся, но у нас тут киностудия, а не гей-клуб... Да я сам на тебя в суд подам, педрила. Кто? Ну, не я же. Миша, ты уволен. Уволен, я сказал! Машенька, уведите этого маргинала. Все, успокоились! Мотор...)

- Вот, если вину на себя возьмешь, удалю, - продолжал Рыжий.
- А какую вину, то? И как ее брать?
- Вину за удаление! А бумажку подписать и всё, вся вина твоя.
Антоха, думал о вине [ну о водке рано еще думать], но чувство обиды, пересилио доводы рассудка... - Беру вину! Удаляй!
Рыжий что-то черкнул на листке бумаги и протянул лист Антону.
- Вот здесь подпиши.
Антон расписался под нацарапаным признанием: "Я АнтоХа биру всю вину на сибя беспезды."
Палец рыжего потянулась к "делету"... и тут... вспышка!

( И тут... вспышка! Вспышка, я сказал! Да, что за цирк... мы кино снимаем или где? Кто за вспышку отвечает? Ты не отвечаешь? А кто отвечает? Может, ты, мне предложишь вспышку дергать? Машенька, ну вы видите с кем приходится работать? И это киностудия? Да это цирк, форменый цирк. Вспышка готова? Мотор...)

Рука рыжего потянулась к делету... и тут... вспышка!

Прямо из воздуха, около рыжего появились двое. И с криком: "Здафайся Рыжий! Начной Дазор!", схватили его за руки.

- Хуясе!, - воскликнул Антон, оседая на пол.

- Нихуясе!, - вопил Рыжий.

- Воттебеинихуясе!, - откликнулись двое.

^ С виду, эту свалку можно было принять за соревнования по Айкидо, и редкий очевидец, углядел бы в ней - четырех, в рифму матерящихся идиотов.

- Дэржи ему рюки!, - вопили хором оба дозорных. - Ему низя жать кнопка!

Напряжение нарастало, Антон в шоке сидел на полу, Рыжий пытался освободить руки и нажать "делет", двое неизвестных ему мешали... И вдруг... раздался треск рукава рубашки Рыжего... и его рука стремительно понеслась к "делету"...

- Бобрёноооок!, - в ужасе, хором заорали двое неизвестных.

И в комнату впрыгнула девушка, на лету превращаясь в... бобра, точнее в... бобриху. И в самый последний момент, она успела скинуть клавиатуру на пол и палец Рыжего с теском воткнулся в столешницу.

- Хуясе!, - воскликнул Городецкис, окончательно теряя сознание.

- Нихуясе!, - вопил Рыжий, смотря на сломаный палец.

- Воттебеинихуясе!, - поддержали его неизвестные.

- Нуахули!, - скромно пискнула бобриха на столе.

( Снято! Всем спасибо, всем до завтра. Нет не будет денег сегодня! Потому что! Не в деньгах счастье, господа киношники! Да я так считаю, но денег сегодня не дам! Все свободны! )

Это реально стоит дочитать до конца. Но не заглядывайте в конец. Самый прикол в последней фразе.

Она: Дорогой, я должна тебе что-то сказать...
Он: (заинтересованное молчание)

Она: Знаешь... Я влюблена.
Он: (настороженное молчание)

Она: Нет, не в тебя.
Он: (огорченное молчание)

Она: Да... Но я не жалею об этом!
Он: (осуждающее молчание)

Она: Ты, наверное, хочешь знать, кто это?
Он: (утвердительное молчание)

Она: Это Саша.
Он: (возмущенное молчание)

Она: Нет, не подумай, не тот Саша, который твой друг детства. Дело в том, что... Это вообще не мужчина...
Он: (непонимающее молчание)

Она: Это... наша соседка.
Он: (потрясенное молчание)

Она: Да! Я люблю ее, и уже давно.
Он: (презрительное молчание)

Она: Саша тоже любит меня...

Он: (брезгливое молчание)
Она: Да, я знала, как ты к этому отнесешься... И все равно решила, что больше не могу скрывать это от тебя...
Он: (уничижительное молчание)

Она: Ты ведь не станешь препятствовать нашим чувствам?
Он: (зловещее молчание)

Она: Саша - чудесный человек! Она такая добрая, щедрая...
Он: (насмешливое молчание)

Она: А ты... Ты давно уже не делаешь мне никаких подарков, Никуда не водишь!
Он: (сварливое молчание)

Она: Не говори со мной таким тоном!
Он: (раздраженное молчание)

Она: Господи, ну что за черствый человек попался мне в мужья! Сухарь!
Он: (злобное молчание)

Она: Толстокожее существо! Ты всегда думал только о себе!
Он: (ненавидящее молчание)

Она: Ты никогда меня не любил!
Он: (горестное молчание)

Она: Ты изменял мне направо и налево!
Он: (протестующее молчание)

Она: Гад! Негодяй! Козел!
Он: (обиженное молчание)

Она: Алкоголик чертов! Десять лет свою водку жрал, а я все терпела!
Он: (тактичное молчание)

Она: Ты мне всю жизнь поломал! Ну почему я не вышла за Сидоренко? И правильно мне мама говорила...
Он: (саркастическое молчание)

Она: Господи, какой же я дурой была!
Он: (красноречивое молчание)

Она: Издеваешься?! Ну все, хватит! Достал! Я от тебя ухожу!
Он: (испуганное молчание)

Она: Да, ухожу! Сил моих больше нет!.. Этот сарказм!.. Эти твои вечные насмешки! Надоело!
Он: (умоляющее молчание)

Она: Что, не нравится? Испугался? То-то же...
Он: (жалобное молчание)

Она: Ладно, не страдай... Так и быть, останусь пока что с тобой.
Он: (облегченное молчание)

Она: Цени мою доброту, бездельник.
Он: (благодарное молчание)

Она: Ладно, ладно, лицемер. Вот что... Я должна кое-что сказать тебе про Сашу... Так вот... У нее муж алкоголик. Да... Он давно уже крепко пьет...
Он: (злорадное молчание)

Она: Да... Но она все терпела... А сейчас он стал распускать руки, и Саша от него ушла... А я с тобой осталась, заметь! А она ушла... В общем, ей сейчас негде жить.
Он: (сочувственное молчание)

Она: Она поживет некоторое время у нас, хорошо? Она и ее мама...
Он: (нецензурное молчание сквозь зубы)

Она: Да не кипятись ты, они совсем немного места займут! С их-то ростом...
Он: (трагическое молчание)

Она: Ну вот, видишь, милый! Тебе и возразить нечего. Я же говорила, ты. Всегда понимал меня, как никто другой!
Он: (обморочное молчание)

Она: Все будет отлично! Я уже придумала, как мы разместимся. Саша будет спать у меня, а ее мама здесь, на диванчике. Видишь, как удобно получается!
Он: (гробовое молчание)

Она: Ну, не дуйся! Вот увидишь, Саша славная! И о тебе она только всегда хорошее говорила! Жалела даже, что ее муж не похож на тебя...
Он: (мертвое молчание)

Она: Да-да, так и сказала! И знаешь, милый... Послушала я Сашу и подумала ведь сколько проблем могло сразу разрешиться, если бы все мужья вдруг стали такими, как ты... богатыми, немыми и парализованными...

Сталин и атомная бомба

- Еб@ть-колотить! - сказал Сталин. - Атомная бомба! Берия скромно потупил глазки. Курчатов немного запоздал, но тоже потупил и стал нервно дергать себя за бороду.
- Это что же, взрывается? - спросил Сталин, постучав трубкой о железный бок бомбы.
- Еще бы, товарищ Сталин! - ответил Курчатов, чувствуя, что вопрос направлен к нему. - Как... Как даст!
- Как п@зданет! - поддержал Берия.
- Вот ведь придумали, - сказал Сталин, затягиваясь. - А что, сильно взрывается?
- Я же говорю, товарищ Сталин - как даст!
- Как п@зданет! - снова поддержал Берия и сделал за очками страшные глаза, как бы говоря, что уж если п@зданет, так в самом деле п@зданет.
- А что думает товарищ Жуков?
Жуков вроде задремал, но вовремя очнулся.
- Полезная вещь, - сказал маршал, звеня орденами. - Армии нужная.
- Так, - мудро заметил Сталин. - Но надо ее испытать. Да, товарищ Ворошилов?
- Обязательно, Коба, - поддержал железный нарком.
- А на ком? На жидах?
- На жидах не стоит, - смело сказал Берия. - Мы на них уже газы испытывали. Как-то нечестно получается.
- В самом деле, в самом деле, - задумался Сталин, выпуская паровозные клубы дыма. - Обидеться могут евреи, да. Спасибо товарищу Берия за своевременное замечание. Вы, кстати, сами-то не жид будете, товарищ Берия? Сталин, как водится, удачно пошутил, и все засмеялись. Смеялись, потрясая бородами, Калинин и Курчатов, хихикал Жуков, хохотал Ворошилов, а Берия тонко улыбнулся и сказал:
- Нет, товарищ Сталин, я мингрел.
- Мингрел - х@й на печке грел, - еще раз удачно пошутил Сталин, и общество еще немного посмеялось. Наконец Сталин звякнул трубкой по бомбе и заметил:
- Посмеялись - это хорошо, но мы не решили, на ком испытывать нашу атомную бомбу.
- На японцах? - вопросительно спросил Ворошилов. - Японцев пленных у нас много, да и война еще не кончилась, новых наловим. Немцы с той войны тоже еще остались.
- Немцы с японцами народ испытанный, - сказал Сталин. - Немцев с японцами мы уже били. Атомную же бомбу надо испытать на какой-то нации, которая нами со стороны бития еще не изучена. Правильно говорю, товарищ Курчатов?
Х@й бы Курчатов возразил.

Бомбу положили в самолет и повезли бросать. В самолете сидели пилоты: трижды Герой Советского Союза товарищ Кожедуб и трижды Герой Советского Союза товарищ Покрышкин. Командиром экипажа был Кожедуб, потому что он во время войны сбил 62 самолета противника, а Покрышкин - всего 59. Поэтому Кожедуб грубо сказал Покрышкину, беседовавшему с техниками:
- Хорош п@здеть, товарищ Покрышкин! Пора лететь бомбу бросать!
- Извини, товарищ Кожедуб, - сказал Покрышкин и залез в самолет.
Кожедуб повернул ключ зажигания, нажал на педаль, дернул рычаги, и краснозвездный самолет понесся по бетонной полосе секретного аэродрома.
- Вот и улетели, - сказал Ворошилов, смахнув слезу.
Самолет летел очень высоко. Кожедуб даже задремал от однообразия пейзажа за окном, а Покрышкин со скуки стал читать стихи:
- Поздняя осень. Грачи улетели.
Лес обнажился, поля опустели.
Только не сжата полоска одна.
Грустную думу наводит она...
- Что за стихи читаешь, товарищ Покрышкин? - спросил, не открывая глаз, Кожедуб.
- Товарища Сталина стихи, чьи же еще, - ответил Покрышкин.
- Ну-ну. Ты порули пока, а я вздремну. Лететь-то далеко еще?
- Километров тысячу пятьсот, - сказал Покрышкин, сверившись по карте.
- Ну и подремлю. Разбуди, как бомбу кидать станешь.
"А вот х@й тебе", - подумал Покрышкин мстительно.

Бомбу решили сбросить на Америку, в этом была великая идея товарища Сталина. Но он никак не мог догадываться, что Трумэн тоже построил атомную бомбу, и везут ее как раз сбросить на СССР. Даже не на СССР, а на Москву, чтобы убить товарища Сталина и Политбюро. Но Трумэн никак не мог догадываться, что товарищ Сталин и Политбюро уже уехали в большое подземное бомбоубежище, которое построили как раз в надежде, что с@ка Трумэн-таки решит сбросить атомную бомбу. Самолет под управлением американских пилотов "Энола Гей" летел как раз навстречу советскому самолету. "Энола Гей" назывался так потому, что на борту его летели п@дарасы. Это не удивительно, потому что в Америке всегда было много п@дарасов, так что найти подходящих среди летчиков не составило труда. В этом была тонкая издевка Трумэна над советским народом. Мол, прилетят американцы, сбросят бомбу и погибнет Сталин и все Политбюро. Русский народ наутро узнает об этом из газет и скажет друг другу:
"Слыхали? Американцы-то товарища Сталина разбомбили и все Политбюро с ним!"
- "Вот п@дарасы!" А там и правда п@дарасы. Вот же обидная оказия какая. В общем, п@дарасы летели навстречу советскому самолету Кожедуба и Покрышкина, слушая Глена Миллера, а советские пилоты о том никак не подозревали. Курс самолетов пересекался примерно над Японией.

- Смотри, товарищ Кожедуб! - сказал Покрышкин, толкая командира ногой в бок.
- Смотри: самолет!
- Это еще что такое? - удивился Кожедуб, открыв глаза. В самом деле, навстречу летел большой самолет, с виду американский.
- Это американцы летят, товарищ Кожедуб, - усилил его подозрения Покрышкин.
- В нашу сторону летят! А за нами - Москва!
- Ну-ка мы у них спросим, - принял решение Кожедуб и открыл форточку.
- Эй, мужики! - заорал он по-американски, высунув голову. - Куда летим?
"Так мы ему и скажем", - подумали американцы, а вслух сказали:
- Да так. Катаемся.
- Мы тоже, - соврал Кожедуб, а сам отметил, что под хвостом американского самолета подвешена здоровая бомба, небось атомная. Спрятавшись внутрь, он сказал Покрышкину:
- Атомную бомбу везут, п@дарасы. Звони товарищу Сталину.

Товарищ Сталин сидел в подземном бомбоубежище и спорил с Ворошиловым, п@зданет бомба или не п@зданет, когда подошел телефонист и сказал:
- Вас, товарищ Сталин.
Сталин строго спросил:
- Кто?
- Это Покрышкин, товарищ Сталин! - торопливо заговорил в трубке пилот. - Тут американцы, товарищ Сталин! Они, п@дарасы, тоже бомбу везут!
- Что же вы стали над ней в отупении? - спросил Сталин.
- Да мы летим, товарищ Сталин! Просто задержались. Как-то нехорошо получается...
- Мда... Ну, погодите там немного, я посоветуюсь с товарищами.
Прикрыв ладонью трубку, Сталин сказал:
- Покрышкин звонит. Говорит, американцы тоже бомбу везут, п@дарасы.
- Сбить, - сказал Ворошилов. - Сейчас истребительный полк поднимем.
- Все бы тебе сбить, - сказал ворчливо Сталин. - Это и дурак может. Давай-ка вот что. Наберите мне по второму телефону Трумэна. А сам трубку открыл и говорит Покрышкину:
- Вы там их задержите ненадолго, а мы решение примем.
- Слушаюсь, товарищ Сталин!

Покрышкин закрыл трубку ладонью и сказал Кожедубу:
- П@зди что хочешь, товарищ Кожедуб, а надо американский самолет задержать.
Товарищ Сталин решение принимает. Кожедуб опять высунулся в форточку и говорит:
- Эй, мужики! А что это у вас под хвостом висит?
- Бомба, - говорят американцы.
- А чего большая такая?
- Да так, - отвечают американцы, - просто. А у вас?
- И у нас тоже, - говорит Кожедуб.
Внизу японцы собрались, думают, что такое. Стали из зенитных орудий стрелять, да все зря - самолеты-то высоко. Император Хирохито позвал камикадзе, велел им лететь и вражеские самолеты сбить. Но камикадзе, известное дело, пока ритуальные песни спели, сакэ выпили, повязки повязали... Японцы, одно слово.

Тем временем Сталина соединили с Трумэном.
- Алло, мистер Трумэн?
- Мистер Сталин? Как здоровье, как погода?
- Вашими молитвами. Тут вот какое дело - самолетик наш один летел... над Японией...
- Ну так на здоровье.
- А тут ваш навстречу...
- Так война у нас с ними.
- А бомба зачем?
- Так война у нас с ними! У вас тем более тоже бомба. Американцы-п@дарасы Трумэну тоже позвонили, ясное дело.
- Так война у нас с ними, - сказал Сталин. - Сейчас бомбу на них и бросим.
- Так бросайте.
- Нет уж, вы первые!
- А вы обманете.
- Мы?! Хоть раз обманули?!
- Да до х@я.
- И вы до х@я.
- А вы коммунисты, коммунистам верить нельзя.
- А вы буржуи, буржуям верить тоже нельзя, еще Ленин так велел.
- Ваш Ленин м@дак!
- А ваш Линкольн жид и п@дарас, а Вашингтон г@ндон, а Джефферсон долбо@б, а своей конституцией ж@пу подотрите в день независимости. И вообще, пошел на х@й. Сейчас трубку положу, - мудро сказал Сталин. На это Трумэн не нашелся что сказать и помолчал.
- Хорошо, мистер Сталин, - сказал он. - Мы бомбу бросим. Но и вы бросайте!
- Бросим-бросим, - заверил Сталин.

Американцы в самом деле бросили бомбу и полетели домой. Бомба упала и как п@зданет! Наутро японцы по всей стране вышли читать газеты и говорят друг другу: "Слыхали? Американцы на Хиросиму бомбу кинули!" - "Вот п@дарасы!". А там и правда п@дарасы. Вот же обидная оказия какая, даже для японцев, даром что желторылый народец. А наши дальше летят над Японией.
Тут Трумэн звонит Сталину и сердито так говорит:
- Алло! Мистер Сталин! Это нечестно!
- На@бал! На@бал! - обрадовался Сталин.
- Это недостойно, - говорит Трумэн.
- Мало ли.
- Мы так не договаривались.
- И х@ли?
- Вы тоже обещали бомбу бросить!
- А не бросили. Щас на вас скинем, ха-ха!
- Тогда мы на вас другую бросим! У нас еще есть!
- Секунду, мистер Трумэн, мне надо посоветоваться с Политбюро, - сказал Сталин, посерьезнев.
- Очень даже может быть, что у них вторая бомба есть, - сказал Берия, выслушав.
- А у нас разве нет?
- Пока нет, товарищ Сталин, - испугался Курчатов. - Но скоро сделаем!
- Поздно, - махнул рукой Сталин. - И что будем делать?
- Давайте там и сбросим. Я ж говорил, на японцах испытаем, - предложил Ворошилов.
- Ну ладно. Только не сразу. Пускай Трумэн там немного пообсирается, - сказал Сталин и снова связался с Трумэном.
- Алло, мистер Трумэн? В общем, мы думаем.

Краснозвездный самолет кружил на Японией, вырабатывая остатки горючего.
Трижды геройский экипаж доедал последнюю банку тушенки, когда с земли наконец пришло сообщение: "Х@ячьте где поближе. Сталин".
- Что там у нас? - обрадовался небритый Кожедуб, подтягивая поближе карту. - Так... Осака... Йокосука... Нагасаки...
- Что-то у них все с@ки да сс@ки, - брезгливо сказал Покрышкин, облизывая банку изнутри. - Какая там сс@ка последняя была?
- На-га-саки, - прочел Кожедуб.
- Вот и п@зда им, - сказал Покрышкин, нажимая кнопку.

Так в 1945 году не случилось атомной войны между двумя великими державами.

ПлюШ она права. Если ты читаешь Бор, то хорошо, но поделись с другими теми приколами которые тебе понравились. Без хабару кто-то знает эти приколы, для них не смешно, но это всего лишь небольшой процент от всех...

Башорг, каждый второй сидит на нём и мы не исключение...